Слабый луч света пробивается в подвал из-за незапертой двери. “Дикий”, всхлипывая и бормоча себе под нос что-то невнятное, продвигался в глубь подвала, волоча за собой здоровенный газовый баллон с пропаном. Наконец, положил баллон и, закурив, сел на него. В подвале было тепло, но “Дикий” трясся, как в лихорадке “Сейчас я сделаю это. Мужик я, в конце концов, или нет? - говорил себе он, пытаясь приободриться. Вот покурю и сделаю, и нечего трястись, как осиновый лист”. Однако эти слова разлетались в мозгу, превращаясь в вереницу ужасных образов. В них “Дикий” видел свой обезображенный труп и толпу непонятных существ рядом. Невзначай он оглянулся назад и увидел луч света в конце подвала. “Стоит только встать и пойти к нему, а там, на улице - солнце, море света, радость, жизнь!… Жизнь?! Разве нужна мне такая жизнь, и я разве нужен в ней кому-то? Там нет ничего хорошего, чего я там не видел?”. “Дикий" сплюнул и отвернулся. В голове стали мелькать воспоминания. Они ярко и красочно вспыхивали и медленно угасали…  

    Вот он, совсем маленький, сидит за столом. Рядом мать, отец, сестра. Почему-то их стало ужасно жалко. Родители - несчастные люди. Когда они расходились, то, наверное, думали, что так будет лучше. Но стало еще хуже. У “Дикого” всегда было ощущение, что в его семье каждый живет сам по себе, своей отдельной замкнутой жизнью, хотя с виду это обычная семья. “Дикий” рос полностью предоставленный сам себе. Впрочем, о нем иногда вспоминали. Обычно это происходило, когда родителей вызывали в школу. Отец с матерью постоянно спорили, кому идти. Чаще ходил отец. Возвращался готовый лопнуть от злобы и начинал медленно и жестоко избивать мальчишку. Он всегда это делал медленно -наверное, растягивал удовольствие… Боль проходила быстро. Не давал покоя страх предстоящей экзекуции и еще долго перед глазами стояла картина медленно закрываемой отцом двери, потом - спокойствие, с каким он вытаскивал из брюк ремень, который никода, казалось, не кончится. Затем гробовым голосом он спрашивал: “Что опять гровинился?" - "Да-да, папочка, не надо!…"  

    - “Получи то, что заработал!” Резкий горячий удар. Боль… Потом все прекращалось, отец сажал “Дикого” за стол и начинал твердить ему какие то формулы и уравнения. Парень с трудом понимал, что от него хотят, за что отец злился еще сильнее. С расширенными от злобы зрачками он начинал бить сына головой о стол, приговаривая: "Ты будешь все знать!" Обычно такие занятия заканчивались в три или четыре часа ночи. Потом "Дикого" опять на две-три недели забывали…  

    Улица и школа тоже не приносили “Дикому” утешения, так как там он был поводом для насмешек, ответить на которые боялся, ведь с дeтcтва был приучен подчиняться грубой силе. Прогуливая школу он забивался в укромное место (чаще подвал или недостроенный дом) и уходил в мир своих мыслей. За свою нелюдимость его и прозвали “Диким”. Это прозвище приклеслось к нему так, будто было родным его именем.  

    В 11 классе перед экзаменами он бросил школу и переехал в другой город, где жил единственный любимый человек - его бабушка. Здесь “Дикий” с головой погрузился в водоворот новой жизни, попав в одну из дворовых компаний. Именно тут он научился постоять за себя, познал силу оружия. Постоянно при нем был нож, кастет или цепи, которыми он пользовался при любом удобном случае. Вскоре он приобрел авторитет, собрал вокруг себя небольшую группку. Целыми днями они шатались пo городу в поисках приключений. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы не появилась ОНА…  

       “Дикий” по-прежнему продолжал пить, колоться, дышать и глотать все, что попадало под руку. Вскоре его впервые посетили галлюцинации. Ночью ему казалось, будто пришел сам дьявол и просил пойти с ним. “Дикий” испугался, ему казалось, что дьявол идет по его следам, ждет на каждом углу. И снова психушка, снова врачи, снова уколы. Третий раз в психушку он попал, когда, напившись в приступе беспамятства, резанул своего друга ножом по горлу. Тот чудом остался жив…  

    На этот раз врачи взялись основательно. Они не скупились на транквилизаторы и аминазин. После таких уколов "Дикий" не то, чтобы встать, пошевелиться не мог. Сковывающие кололи обычно буйным. После подобных уколов каждое движение вызывало сильнейшую боль во всем теле. Жизнь превратилась в настоящий ад, но хуже был аминазин. Он притуплял все чувства, менял сознание. Если раньше для “Дикого” все вещи имели свою душу, как бы живя своей жизнью, то теперь все выглядего иначе. Например, дерево, что росло недалеко от дома, раньше было для "Дикого" чем-то живым, неповторимым, имеющим такое же право на жизнь, как и он сам. Теперь же "Дикий" видел в нем лишь набор молекул, десяток половых досок, горбыль и все.  

    В перерывах между уколами, когда “Дикий” приходил в себя, он брал ручку, лист бумаги и рисовал какие-то образы из своей прошлой жизни. Наконец, врачи решили, что он практически здоров и выпустили его. Но "Дикий" стал другим человеком. Он ощущал, что, коль убили в нем что-то, но что - понять не мог. Окружающие заметили, что он стал лучше спокойнее и молчаливее.  

    Случилось так, что "Дикий" встретил симпатичную девушку, девушку из своих юношеских снов…Говорят же,что история повторяется! И вновь, как и когда-то она вышла замуж за другого. Самое страшное, что узнав об этом "Дикий" только сделал вид, что ему больно. На самом же деле ему было безразлично. Ужасная догадка мелькнула в его голове. Из-за уколов он потерял самое дорогое, что может быть у человека - способность любить. Это стало последней точкой.  

    Примостившись у баллона с пропаном он на ощупь нашел вентиль и стал медленно откручивать его. Послышалось зловещее шипение выходяшего газа “Дикий" сделал глубокий вздох. Закружилась голова, в глазах потемнело. Внутри загорелся фиолетовый огонек страха. Дьявол, сатана, ведьмы и прочая нечисть кружилась над ним. "Дикий" с трудом открыл отяжелевшие веки и увидел нечто такое, что заставило его позабыть обо всем. В двух шагax от него возле стены стал появляться, постоянно увеличиваясь в размерах, темно-зеленый свет, точнее, что-то похожее но плазму. Страх в душе "Дикого" превратился в огромное пламя, захватывающее все его тело. “Дикий не выдержал и, затараторив какую-то молитву, стал закручивать вентиль, но кто-то или что-то мешали ему. Наконец справившись с этой зaдачей, "Дикий", пригнувшись и выставив вперед руки, побежал к выходу, боясь оглянуться.  

    Дверь…Свет… Воздух. "Дикий" отдышался, закурил и, засунув руки в карманы, побрел прочь. Голова кружилась, тошнило. Через несколько шагов он увидел на асфальте блестящий предмет. "Дикий" остановился, поднял. Это бьл значок "Донор СССР". "Дикий" задумчиво повертел его, улыбнулся и побрел дальше, сам не зная куда. Ласково грело летнее солнце, ветерок приятно ворошил волосы. Жизнь продолжалась!